В грязной тарелке ночного неба

Желтый промасленный блин.

Что бы ни пил ты и где бы не был, -

Ты такой не один.

Прочь разгребаю метлою древней

Пыльные тряпки туч.

Стану ли ведьмой, или царевной,

Где он, мой первый луч?

В бликах фонарных прозрачность тела

Может свести с ума.

Ты и не думал, а я взлетела!

Браво! Дальше сама.

Кануть в пучину или разбиться

О камнепады звезд?

Август. За сорок. Зябко. Не спится.

Стало быть, все всерьез.

Ночные улицы в огнях,

Умытое росою утро –

Все это было до меня,

Хоть мне поверить в это трудно.

В тумане сонные дома,

И сад в цвету, и снег, и грозы –

Все было – лето и зима,

Прощанья, встречи, смех и слезы.

Особый вечер для двоих,

Глаза в глаза, озноб и крылья!

И губы жадные твои,

И поцелуи до бессилья;

Средь ночи и при свете дня

Растрепанные в страсти косы –

Все это было до меня…

И будет после.

* * *

Каждое утро, идя на работу,

Чувствую встречные разные взгляды.

Я им по-разному и отвечаю:

Тем улыбаюсь, жалею кого-то,

Ну, а кого-то не замечаю –

Так им и надо.

Еду на бал

После работы хоть сена пожевать...

Родина снегопада

Любитель сладенького

Прости меня, господи, за то, что я грешница,

За то, что сыта и судьбой не обижена,

За то, что притворщица я и насмешница,

Что слишком всерьез возлюбила я ближнего,

За то, что просить не любила, не кланялась,

Прощала нечасто, жила, как уж сложится,

За то, что грешила всю жизнь и не каялась.

Прости меня, господи, за то, что безбожница.

За суетность мыслей, терпимость к беспечности,

За жидкие слезы и клятвы неверные,

Упрямые споры о миге и вечности.

Прости меня, господи, за то, что не верую.

1991.